Ну и ладно, была бы честь предложена.

Как дитя информационной эпохи, я не видел ничего предосудительного в бесконтрольном распространении информации, тем более если она попадет в руки борца с мировым злом.

Звучит слишком пафосно? Но не для того, кто пережил близкое знакомство с упырями.

Судя по всему, многое из книги Эмме было известно, потому что стопка исписанной бумаги оказалась не такой уж толстой.

Наконец-то оторвавшись от записей, она подошла и уселась мне на коленки. Крепко обняла и поцеловала.

– Спасибо, мой милый видок. Твой дар бесценен, – глядя в глаза, сказала ведьма. Уловив в них отблеск опасения, с улыбкой добавила: – Ну и зачем бы я утруждалась, если бы планировала выпрашивать у тебя оригинал?

Дальше ее благодарность перешла, так сказать, в горизонтальную плоскость, в коей и пребывали мы еще пару часов. Не обошлось и без сюрпризов: когда мы в очередной раз достигли пика «взаимопонимания», Эмма пронзительно вскрикнула и вся затряслась. Затем удивленно и чуть испуганно посмотрела на меня.

– Что с тобой? – обеспокоенно спросил я.

– Ничего, простое видение, со мной такое часто случается. Бывало и хуже. – Она явно хотела еще что-то добавить, но передумала, а мои мысли в тот момент были заняты совсем другим.

За окном уже давно стемнело, что усилило наше расслабленное состояние, которое, увы, продлилось недолго.

– Мне нужно уйти, – ткнувшись носом мне в ухо, прошептала Эмма.

– На этом все? – стараясь не показать своего разочарования, спросил я.

В груди опять сплелись противоречивые чувства – юношеская обида и умудренное опытом понимание.

– Не так быстро, мой милый видок, – с дурашливо-зловещим видом заявила ведьма. – Я еще с тобой не закончила. Навести меня завтра после полудня.

Затем она быстро собралась, чмокнула меня в нос и исчезла, оставив после себя лишь аромат изысканных духов.

Глава 5

Сны в эту ночь у меня были неоднозначными. Схватка с упырицами и знакомство с ведьмами за короткий период – это гремучий коктейль впечатлений. Если честно, вспоминать ночные видения не очень-то хочется. И все же проснулся я ближе к полудню в прекрасном настроении. В этом году двадцать седьмое число попадало на воскресенье, так что на службу мне только завтра. Да и то межпраздничная рабочая неделя вряд ли будет такой уж строгой. О предстоящем разговоре с жандармом думать не хотелось, вот я и не думал – зачем портить себе настроение перед встречей с красивой женщиной?

Пройдя все этапы утренней обязательной программы, включая тренировку с Чижом и подзаводку часов, я позавтракал и начал готовиться к выходу. В голову почему-то постоянно лезли мысли о букете цветов – волновал вопрос, понравится ли подобное подношение такой стремительной даме, как Эмма. Да и вообще, где здесь искать цветы посреди зимы?

Как всегда, помог Чиж, знающий город как свои пять пальцев. По его наводке я быстро нашел цветочный магазин, который сметливая хозяйка превратила в мини-теплицу. Цветы распускались чуть ли не на прилавках, под лучами солнца, которые без особых проблем проходили сквозь стеклянную крышу.

Настроение у меня было игривым, так что я комплиментами немного вогнал ее в краску. Цветы были помещены в специальный короб, чтобы не пострадали от мороза. И влетело мне это все далеко не в копейку. Давно я не ощущал подобной, можно даже сказать щенячьей, радости. Видно, соскучился, поэтому легко поддался легкомысленному настроению.

Преисполненный надежд на прекрасный вечер, я ворвался в гостиницу, где заботливый метрдотель перехватил у меня короб и сноровисто вернул свободу букету. Правда, вел он себя немного странно. Весь был напряжен и почему-то кривлялся, словно пытался подать мне какой-то знак. Увы, поступающее возбуждение не способствовало аналитическому мышлению, поэтому намеки стали понятны слишком поздно.

Я постучал в знакомую дверь. Затем, не дожидаясь ответа, вошел в номер Эммы и застыл на пороге.

Ну все – приплыли.

В подобной обстановке можно было ожидать появления кого угодно – от наемных убийц до городовых, – но только не сидящего на изящном стульчике священника. Выглядел он, можно сказать, классически – сухонький старичок с окладистой бородой в простой рясе и с до предела добрыми глазами.

– Проходи, сын мой, не стой на пороге.

Если на такое приглашение еще можно было ответить отказом, то выразительный взгляд второго незнакомца вариантов не оставлял. Он, как и старик, был одет в простую, даже нарочито грубую рясу и на груди носил деревянный крест. Только размерами сей тип не уступал Евсею, как и мускулатурой. Да и, готов биться об заклад, в схватке «монашек» не уступит оборотню даже в звериной ипостаси.

Букет у меня в руках из изящного подарка мгновенно превратился в нелепую помеху. Так что был тут же отправлен на столик у двери. Повинуясь жесту священника, я присел на стул с другой стороны стола.

– Не нас ты ожидал увидеть в сем непотребном доме, – с предельным сочувствием сокрушенно мотнул головой батюшка.

– Осуждаете? – без малейшего смущения и даже с вызовом спросил я.

Стоящий у окна гигант недовольно заворчал, как разбуженный посреди зимы медведь, а батюшка удивленно поднял брови.

Ну да, пиетета перед служителями культа и перманентного ощущения вины за все на свете, которые испытывали местные богобоязненные жители, у меня и в помине не было. Вообще-то я искренне верующий, но с церковью у меня слегка напряженные отношения – постарались церковники двадцать первого века подпортить вековую репутацию.

Понятно, что в этом мире и в этом времени все не так, но, как говорится, осадочек остался. Так что виной моей вспыльчивости стало не юное тело со всеми химическими процессами постпубертатного периода, а именно пропитанная цинизмом душа. Переселение этой души укрепило веру в высшую силу, но на отношение к церкви особо не повлияло.

– Ты полон гордыни и чужд раскаянью, сын мой. – Глаза священника стали колючими, и это разозлило меня еще больше.

И ведь понимаю, что поступаю глупо, но поди ж ты…

– А в чем мне раскаиваться? В блуде без венца? Так не пришло еще ко мне понимание сего греха, а каяться без искренности – то грех еще больший. Разве не так?

– То так, но ведь дело не только в блуде, а в греховной связи с ведьмой. – Дяденька был очень умным, за что ему респект и уважуха. Мне даже показалось, что слышу, как его мозги со щелчком перешли на другой режим работы.

– А где написано, что получившая лицензию государства практикующая боевую энергетику ведунья чем-то отличается от любой другой женщины?

– Ты как смеешь дерзить его… – утробно прогудел двинувшийся на меня боевой монах.

– Брат Савелий, уйми свой гнев, – тихо, но словно хлестнув здоровяка плетью, сказал священник.

Монах мгновенно скукожился и отошел обратно к окну. Впрочем, в его взгляде смирения не прибавилось, зато там хватало зловещих обещаний, адресованных лично мне.

Так, нужно срочно исправлять ситуацию, а то из-за любовной горячки я нахватаюсь врагов, как пес репьев.

– Прошу простить меня за вспыльчивость, отче. Просто наша встреча произошла так неожиданно… – Я склонил голову, показывая свое смирение. – Вы хотели о чем-то со мной поговорить?

– Да, но не с тобой, сын мой. Увы, та, с кем должна была пройти беседа, ускользнула, аки змея. Но, может, ты расскажешь, что делала в нашем городе сия ведьма?

– Ее планов мы не обсуждали, да и вообще говорили мало.

И ведь почти не соврал!

– Но как могли сойтись служилый видок и вольная ведьма? – недоверчиво нахмурился священник.

– А как сходятся мужчина и женщина? – с невинным выражением лица заявил я. – Увидел, решил познакомиться, воспользовался минутной слабостью дамы. Даже начинаю ощущать раскаяние.

– Самое время исповедаться, – наставительно предложил добрый батюшка.

– Вот как только раскаяние окрепнет, так сразу побегу в храм.

Я старался полностью убрать из моих слов издевку, но, судя по глухому рычанию брата Савелия, получилось плохо.