– Ваше императорское высочество, – изобразил я легкий поклон сначала княжне, а затем поклонился графу: – Ваше сиятельство.
После этого можно было сесть и нормально поесть.
Меню тоже не оправдало опасений – вместо китайской кухни что-то явно французское. Ну и ладненько, не хватало только мучиться с палочками. Вилка – она как-то попривычнее будет.
Некоторое время мы отдавали должное мастерству посольского повара, которое, естественно, было на кучу голов выше способностей кока «Стремительного». Но информационный голод у меня был сильнее обычного, так что пришлось нарушить некоторые правила этикета:
– Прошу простить, но, уверен, меня протащили через половину континента не для того, чтобы угостить гусиным паштетом.
– Вы правы, Игнат Дормидонтович, – официально заявила княжна. – Вам придется повторно свидетельствовать по поводу того, что случилось в Омске.
– Разве заверенных по всем правилам документов недостаточно?
– Это Цинская Империя, мой друг, – мягко улыбнулась Дарья, – здесь видоки в диковинку, и заверенные вашей печатью документы силы не имеют. Вы ведь знаете, что видоки – это исконно новгородское изобретение?
– Конечно, знаю, – кивнул я и не соврал.
Матчасть во избежание конфузов я изучил на пять с плюсом.
– Значит, понимаете, почему придется предстать перед императорской колдуньей.
– Это будет не ведун с артефактом?
– Нет, цинцы не доверяют в таких делах предметной магии, только доверенные колдуны. Императорская ведьма способна не только отличить правду от лжи, но и прочитать чужие мысли.
Вот это уже попадос! Даже боюсь представить, что сделают с чужестранцем, который одержим непонятно чьим духом. Интересно, одержимых здесь сжигают живьем или топят в пруду?
Пока самые неожиданные мысли скакали в моей голове, как мячики для пинг-понга, княжна с интересом наблюдала за внешними проявлениями этого процесса, а вот граф продолжал смаковать очередное блюдо и, кажется, вообще нас не слушал. При этом именно он считался полномочным и чрезвычайным посланником, а его супруга лишь выполняла «декоративно-представительскую» роль.
– Вам есть что скрывать, Игнат Дормидонтович? – опять став холодной, поинтересовалась княжна.
– Каждому есть что скрывать, – не очень учтиво проворчал я, собираясь с мыслями.
В конце концов, не бежать же мне от предстоящей дачи показаний. Да и куда?
– Кстати, – решила сменить тему княжна, – насчет секретов. Меня все мучают мысли о том, на что вы надеялись при нашей первой встрече. Ведь у вас было некое средство, которое вы сочли оружием, которое вы считаете не менее убойным, чем ваш маленький пистолетик. Кстати, не забудьте зарядить его, когда станете возвращаться к себе домой. Мало ли что может приключиться в дороге.
Вот сволочи!
Княжна явно наслаждалась моей растерянностью.
– Позволите? – спросил я и, получив утвердительный кивок, достал свой двуствольник.
Так вот почему меня не обыскивали перед посещением этого междусобойчика. А ведь лакей казался таким вежливым и обходительным человеком. Фокусник-самоучка! Похоже, когда помогал мне одеваться, он успел вытащить патроны из пистолета.
Вернув двуствольник обратно в потайной карман, я позволил себе кривую ухмылку.
– И все же вы снова не считаете себя безоружным, – заинтересованно произнесла княжна.
Граф тоже проявил интерес, отпив из бокала и откинувшись на спинку стула.
– У вас тоже есть дар к чтению чужих мыслей? – вопросом на вопрос ответил я.
– Не больший, чем у любой умной женщины, – явно поскромничала княжна. – По-прежнему будете хранить свои секреты даже от меня?
– Нет никакого секрета, а есть вот такая чудесная фляжка.
Не удержавшись от бахвальства, я достал плоскую емкость для крепких напитков и демонстративно щелкнул ногтем по ее крышке.
– Вам не понравились напитки на столе? – спросил граф.
– Тут особый напиток. Очень ядреный. Если открутить крышку и дернуть за нее, получится небольшой взрыв.
Граф тут же подобрался.
Это уже второй раз мне доводится видеть подобную реакцию. С этим голубком все не так просто, как кажется. Не желая нервировать аудиторию, я поспешил с уточнениями:
– Не беспокойтесь. Взрыв безопасный, но дает громкий хлопок и яркую вспышку, а также, что немаловажно для моего спокойствия, изрядное облако серебряной пыли.
Княжна сохранила вежливый и заинтересованный вид, но уголок ее рта все же нервно дернулся, особенно когда я упомянул серебряную пыль.
Неужели она имела сомнительное удовольствие надышаться серебром, находясь в ипостаси стриги?
Вернув фляжку на место, я постарался осмыслить последствия этой демонстрации. Пожалуй, с откровениями я все же поторопился – публику впечатлил, но всю охрану вместе с лакеем-виртуозом можно смело записывать в список врагов. Это ребячество может вылезти мне боком. Все же старой душе тяжеловато совладать с юным телом, у которого реакции слишком уж импульсивны.
Графскую пару я впечатлил достаточно, чтобы ночью ко мне заявилась горничная княжны, приглашая на еще одно рандеву. Княжна и в этот раз не изменила себе – меня немного покорябали и чуток испугали, но все закончилось без тяжких увечий. Мне даже удалось немного повести в нашем интимном «танце».
Кстати, одеваясь, я не обнаружил в карманах пиджака ни пистолета, ни фляжки. Но возмущаться не стал, и правильно сделал – пропажа чудесным образом оказалась на столе в отведенной мне комнате.
У них тут прямо труппа фокусников-карманников.
Глава 3
Вопреки мнению о том, что в глубоко бюрократизированном и до предела коррумпированном аппарате управления Цинской Империей все движется со скоростью улитки, к ведьме меня повели на следующий же день.
На встречу с пока неизвестными мне лицами мы отправились вчетвером, если не считать охраны. В головную машину уселись граф и глава нашего посольства в Цинской Империи князь Кугушев Петр Михайлович. Познакомились мы только перед отправкой, и это знакомство ограничилось представлением графа и парой кивков. Бледный, высокий и худой как жердь господин в церемониальном мундире показался мне холодным, аки змей, и таким же опасным.
Вот уж с кем не хотелось бы ссориться ни за какие коврижки.
Во вторую машину уселись я с переводчиком совершенно китайской наружности, но с русским именем Сергей, правда, произнесенное тут же отчество расставило все по своим местам. Батюшку переводчика звали Хейпин. Только почему к этому всему присовокуплялась фамилия Сватов, для меня было загадкой, а спрашивать как-то неловко.
Сопровождал нас с переводчиком уже знакомый по омским событиям телохранитель княжны, которого я вчера почему-то не видел. То ли у него был выходной, то ли телохранитель наблюдал за происходящим исподтишка.
Ему в усиление дали двух казаков, один из них сидел рядом с водителем в нашей машине, а второй охранял головной паромобиль мини-кортежа.
Под чистым небом и ярким солнцем умытый Пекин предстал передо мной совсем в другом свете. Веселое солнце добавило красок домам – резным и покрытым лаком деревянным балкам и решеткам. Чуть тронутая сероватой плесенью красная черепица надежно охраняла здания от всего, что может упасть с неба, и вчера прекрасно справилась со своей задачей. Теперь люди уже не нуждались в этой защите и высыпали на улицу.
Прохожих было много. Очень много. Казалось, что вчера на улицах остались только те, кто просто не смог поместиться в домах. Теперь же под солнце вышли все. Улицы были загружены до предела. Нашим водителям приходилось постоянно сигналить, чтобы освободить себе дорогу. В ответ летела ругань на китайском. Причем расступившаяся перед головной машиной толпа умудрялась сомкнуться даже между двумя паромобилями, чем вызывала раздражение не только водителей, но и почти всех пассажиров.
У меня же толпа вызывала лишь любопытство, как и все окружающее.
Вчера еще можно было разделить людей по достатку, но теперь все они смешались в общую массу. Сразу вспомнился анекдот об одесском трамвае – сначала все пассажиры пахли по-разному: кто недорогими духами, кто чисто вымытым телом, а кто жареной рыбой и даже борщом. Затем в трамвай вошел бомж, и все стали пахнуть одинаково.